Фейерверк в честь победы у Эрестфера 1702 года

     1 января 1702 г. русские войска под начальствованием Б. II. Шере­метева одержали у Эрестфера первую крупную победу в Северной войне, разбив восьмитысячный отряд шведов Под командованием Шлиппенбаха. Спустя несколько дней, в честь этой победы в Москве было организовано всенародное празднество. Вечером был сожжен фейерверк со множеством потешных огней. Об этом фейерверке сообщает некоторые подробности известный голландский художник и путешественник Корнилий де Бруин.

     Фейерверк продолжался в течение трех часов, и одновременно с ним было произведено еще несколько пушечных салютов. По словам де Брунна, «невозможно было бы перечесть несметное множество парода, собравшегося па это зрелище со всех сторон».

     В фейерверке была представлена специальная декорация в виде трех транспарантов, установленных на высоких деревянных стеллажах. Об этих транспарантах де Бруин писал: «Рисунок этого потешного огненного увеселения был вновь изобретенный, совсем непохожий на все те, кото­рые я до сих пор видел. Посередине, с правой стороны, было изобра­жено Время, вдвое более натурального росту человека; в правой руке оно держало песочные часы, а в левой пальмовую ветвь, которую также держала и Фортуна, изображенная с другой стороны, с следующей надписью па русском языке: «Напред поблагодарим бога». На левой стороне… представлено было изображение бобра, грызущего древесный пень, с надписью: «Грызя постоянно, он искоренит пень». На третьем станке, опять с другой стороны, представлен еще древесный ствол, из которого выходит молодая ветвь, а подле этого изображения совершенно спокойное море и над ним полусолнце, которое, будучи освещено, каза­лось красноватым и било со следующей надписью: «надежда возро­ждается».

     В связи с рассказом де Бруина заслуживает внимания гравюра, выполненная в манере Шхонебека, па которой изображены, несомненно, упомянутые транспаранты. Это находит прямое подтвер­ждение в одной из памятных записок Петра I, где дается краткое опи­сание гравюры и указывается, что последняя изображает фейерверк, сожженный в честь победы при Эрестфере.

 Три транспаранта фейерверка в январе 1702 года в честь первой победы русской армии над шведами

     Центральный транспарант, помещенный на гравюре вверху, напоминал об одержанной победе и выражал надежду на благоприятный исход дальнейшей борьбы. Показанные на нем аллегорические фигуры как бы соответствовали смыслу известной формулы: «время и счастье работают на нас».

     Другой транспарант, представленный слева, в нижней части гравюры, интересен тем, что здесь показана аллегория, дававшая поэтическое осмысление отмечавшегося события. Подобно тому, как молодая поросль вселяет уверенность в возрождение жизненной силы пострадавшего дерева, гак первая победа укрепляла надежду на возрастание могуще­ства России. Это аллегорическое изображение на переднем плане компо­зиционно теснейшим образом связано с его фоном – спокойным морем и восходящим на горизонте солнцем, что являлось как бы олицетворе­нием ожидаемых успехов и благополучия.

     Изображение третьего транспаранта напоминало о способностях бобра как в воле, так и на суше с редким упорством преодолевать трудности и достигать изумительных результатов. В аллегорическом смысле, при­менительно к празднуемому событию, оно говорило о том, что только постоянным упорством можно добиться намеченной цели. Иначе сказать, первая победа при Эрестферс должна быть продолжена следующими успехами русских, которые и приведут к окончательной победе над Швецией.

     В фейерверке имели место и другие специальные декорации. Де Бруин отмечал, что «посреди площади представлен был огромный Нептун, сидящий на дельфине, и около него множество разных родов потешных огней на земле, окруженных колышками с ракетами, которые произво­дили прекрасное зрелище, частично рассыпаясь золотым дождем, частично взлетая вверх яркими искрами». Несомненно, что возвышавшийся на площади Нептун символизировал стремление России добиться выхода к Балтийскому морю.

     Помимо различных фейерверочных огней, горевших непрерывно и в огромном количестве, Красная площадь освещалась иллюминацией. Де Бруин отмечает, что на площади была воздвигнута «значительнейшая башня», освещенная огнями сверху донизу.